---

ХАРП

На Полярном Урале формируется новая
сырьевая база черной металлургии

C.В. РОГАЧЕВ

Продолжение. См. № 14, 17, 18, 20, 21, 22/2008

 

Разные собственники — разные пространства

Рынок всё отрегулирует...«Вот он и регулирует», может быть, скажете вы: в рыночном состязании двух моделей ведения хозяйства, двух разных моделей принятия решений — в конкурентной борьбе «Восхода» и Харпа — определится победитель. Тот, кто будет работать эффективнее, выживет, а другой прогорит и должен будет закрыться. Такова жестокая правда рынка. Может быть, будет и так. Но не слишком ли дорогую цену платит Россия за выяснение этой правды? Ведь к ней априори мог бы прийти просто один квалифицированный плановик экономико-географ, безо всяких рыночных страстей и затрат. А сколько уже человеческих сил и денег зарыто в недра Райиза. Сколько средств ушло на Тихвинский феррохромовый и сколько вложено российских денег в казахстанский «Восход». Сколько мазута сожгут в топках тепловозы, тянущие хромовую руду или феррохром от станции Харп-Северное Сияние в Челябинск или от Хромтау в Тихвин и потом в Челябинск. А ведь это те средства, которые могли бы пойти на реальное улучшение жизни в стране. Это те людские силы и умы, которые могли бы реально поднимать нашу экономику, а не множить производства, избыточные для России и обслуживающие интересы внешних соперников. Это тот мазут, который мог бы не уйти черными выхлопами в нашу атмосферу, потому что этих ненужных перевозок можно было бы избежать.

Избежать легко — выстроив географически логичную цепочку поставок: «Восход» (хромитовый коцентрат из Хромтау) — ЧЭМК (феррохром из Челябинска, из-за забора за забор) — ЧМК-«Мечел» (нержавеющая сталь в Челябинске). Но закавыка в том, что среднее звено цепочки, вполне укладывающееся в нормальную человеческую логику, не укладывается в логику экономики частнособственнической: у этого звена другой владелец.

«Мечел» и ЧЭМК в Челябинске — словно бы в разных пространствах. Одного для другого как бы не существует. После покупки «Восхода» «Мечел», прекрасно понимая, что в Тихвин-из Тихвина не навозишься, практически сразу заявил о намерении в ближайшее же время построить феррохромовый завод поближе к Южному Уралу (либо в Челябинской обл., либо, что более вероятно, в Актюбинской области Казахстана)¹. То, что мощности по производству феррохрома есть в своем же Челябинске, «Мечел» как бы не замечает.

Если с российским пространством роднят только налоги,
прямой путь в другое пространство — в оффшор

Почему? Ну и что, казалось бы, что разные собственники. На то и рынок: покупай один у другого, продавай. Но в нынешних российских условиях это, похоже, не выгодно. Дело в том, что всякая сделка купли-продажи между фирмами облагается государственным налогом на добавленную стоимость. Поэтому продавец сырья заинтересован в том, чтобы, реально продав свое сырье по хорошей цене, по возможности занизить сумму сделки по документам. Малая сумма в бумагах, проведенных через банк, — малые налоги. Разницу же между «бумажной» и действительной ценой продавец стремится получить наличными или как-то иначе — в обход налогов.

Покупатель же сырья в таком фиктивном занижении цены не заинтересован. Потому что, когда он будет продавать произведенный с использованием купленного сырья продукт, ему опять придется платить налог на добавленную стоимость. Если сырье уже «прошло» по бумагам, то с той части стоимости, которая пришлась на сырье, налог не платится (платится только на добавленную стоимость, поэтому налог так и называется). Так что покупателю сырья совсем не выгодно прятать от государства те расходы, которые он уже понес на приобретение сырья. Интересы двух хозяев, которым следовало бы взаимодействовать, расходятся. Даже если они и найдут какую-нибудь хитрую компромиссную схему, их рано или поздно на этом поймают ревизоры Счетной палаты, ведь приход и расход внутри России так или иначе должны сойтись.

Однако «сырьёвщик» старательно ищет путей, как бы всё же заплатить налогов поменьше (его можно понять: естественная цель капиталиста — максимальная прибыль, а капиталиста первобытного, занимающегося присвоением природных богатств, — максимальная прибыль без оглядок на патриотизм, мораль и прочие «условности общества»). Как? Экспортируя. Но за границей, возразит знающий читатель, налоговое законодательство еще жестче; какая тамошняя фирма захочет покупать сырье по фиктивно заниженной цене, чтобы потом расхлебывать махинации российского экспортера при продаже готового продукта из российского сырья? Да, в приличной загранице приличные фирмы не станут играть в фиктивные (подложные) цены.

Но не в оффшорах. Если вы экспортер сырья из Российской Федерации (разбазариватель ресурсов развития будущих поколений нашего народа), вам прямой смысл завести в какой-нибудь оффшорной зоне подконтрольную вам фирму (умеренный регистрационный взнос — и у вас юридический адрес где-нибудь на Багамах). Затем ваше сырье (например, феррохром с ЧЭМК) по умеренно заниженной цене² вы продаете этой фирме и платите России умеренно заниженные налоги. После чего, хоть в тот же день, ваша оффшорная фирма продает свою покупку по реальной рыночной цене (или даже фиктивно завышенной — ведь покупатель будет заинтересован в том, чтобы как можно больше стоимости своей будущей продукции списать на купленное за границей сырье) какой-нибудь корейской, например, металлургической фирме. Сухогруз с вашим феррохромом, конечно, не плавал из Владивостока на Багамы, а потом в Корею. Он прямиком пошел из российского порта отгрузки в корейский порт-получатель.

Все довольны: Багамы живут вашими взносами за регистрацию фирмы и взносами множества подобных вам; корейцы получили, что им надо, и тоже, возможно, немного сэкономили на налогах; экологи не станут докучать вам упреками в слишком далеких и нерациональных перевозках. Вы же сами — сэкономили на налогах, но получили реальную рыночную цену за товар: оффшорная компания ведь ваша, и ваши деньги (ну, за вычетом небольших издержек) вам вернет. Даже если их будет затруднительно перевести вам в Россию (мало ли, правоохранительные органы заинтересуются происхождением этих денег), не беда. Можно вложить их в особняк на тех же Багамах или поставить себе памятник в таких местах, где ваш профиль будет 300 дней в году прекрасно смотреться на фоне солнечно-голубого неба. Или, чтобы проще договариваться с зарубежной Фемидой, облицевать мрамором собор во Флоренции (ведь к «благотворителям» и «меценатам» общество снисходительно).

Все довольны. Кроме живущих внутри территории «Российская Федерация», где недополучены налоги с сырья, вырытого из ее недр, где старушки, всю жизнь проработавшие в колхозах, выкармливая нынешних «экспортеров», будут доживать век под протекающей крышей в покосившихся избушках.

Такова общая схема т р а н с  ф е р т н о г о   ц е н о о б р а з о в а н и я. То, что к этой схеме легко прибегать при экспорте и затруднительно при поставках внутри РФ, — одна из причин, заставляющих смежные и даже соседствующие российские предприятия «не замечать» друг друга, а всем — словно подсолнухам — поворачивать свои сбытовые головки в сторону заграницы.

Разноуровневые мафии — непересекающиеся пространства

Но в «несуществовании» ЧЭМК для «Мечела» и «Мечела» для ЧЭМК кроется, похоже, еще какая-то тайна. Уж очень вопиюще это взаимное игнорирование соседей.

Работая над этой статьей, автор тщательнейшим образом проследил в средствах массовой информации случаи, когда ЧЭМК и ЧМК-«Мечел» упоминались бы вместе. Или чтобы вместе упоминались их владельцы. Таких совместных «аристовско-зюзинских» упоминаний, кроме чисто справочных сводок вроде «Предприятия Челябинска» или «Самые богатые челябинцы», н е т.

Объяснение, вернее, версия объяснения — опять, к сожалению, за пределами предмета географии. «К сожалению» потому, что она не в области искусств или ландшафтного дизайна, а в рамках предмета криминалистики, неотступно идущей рука об руку с современной экономической географией Российской Федерации. Независимые южноуральские СМИ поясняют, что бизнес ЧЭМК (равно как и предшествующее бутлегерство его владельцев) тесно связан с так называемой «калининской семьей» (семья в данном случае — это буквальный перевод итальянского слова «мафия», калининской же она названа по Калининскому административному району на северо-востоке Челябинска; в этом районе как раз и располагается ЧЭМК). Семья эта, начинавшая с вольного обращения с законами³, давно уже стала вполне респектабельной по уральским меркам и, как считают наблюдатели, представлена во всех ветвях региональной власти и во всех ключевых органах. На портале «Новости Челябинска — P74» с юмором передается рассказ о том, как год назад тогдашний директор Федеральной службы безопасности Н.П. Патрушев обратился к челябинцам с призывом ликвидировать калининскую группировку и тем самым поставил всех в неудобное положение: кто же, собственно, сможет в области осуществить эту инициативу?

Насколько справедлив и адекватен образ «калининской семьи», в рамках предмета экономической географии определить невозможно. Так что оставим все утверждения о ней на совести журналистов независимых СМИ. Примем во внимание лишь одно циркулирующее в Интернете наблюдение о повадках «калининской семьи». Именно это наблюдение позволяет, возможно, объяснить вопиющий географический парадокс разнопространственного сосуществования сцепок Харп—ЧЭМК и «Восход»—Тихвин—ЧМК. Обогащенные более или менее длительным опытом пребывания в федеральной (или, до того, союзной) системе исполнения наказаний, ключевые персонажи «калининской семьи» приучились уважать центральные структуры. И поэтому, активно распространяя свое влияние на бизнес областного уровня, «семья» старается не трогать крупные предприятия федеральной значимости — такие как Магнитка или ЧМК-«Мечел». Понимая, что у них могут быть связи в таких федеральных силовых структурах, с какими никакая региональная группировка состязаться не сможет. Не пугачёвские ведь времена, хотя места и пугачёвские.

Семья ЧЭМК обходит стороной «Мечел». Со своей стороны и «Мечел», ведущий свои операции теперь и на территории ЕС (заводы в Румынии и Литве) и потому долженствующий беречь свой честный (поелику это вообще возможно в частном предпринимательстве) бизнес-имидж, старается минимизировать свои связи с сомнительной «семейной» структурой. Кстати, и «казахи» из ENRC, владеющие Донским ГОКом, даром что сами походили под бельгийским следствием (см. сноску 2 на с. 19 в № 17/2008), теперь стараются вести дела по европейским принципам (фирма-то их — британская). И потому для них свертывание связей с сомнительным ЧЭМК — тоже объяснимо. А с этого, с нежелания «казахов» снабжать хромитами ЧЭМК, собственно, и пошла, если вы помните (№ 14/2008, с. 33), вся харпская эпопея.

Харпский вектор проиграет хромтаускому.
Если первому не помогут, а второму не повредят

Можно с высокой степенью вероятности предсказать, что после реализации «Мечелом» проекта строительства своего завода у казахстанско-российской границы неконкурентоспособность харпско-челябинской парочки «Конгор-хром»—ЧЭМК станет весьма заметной. Она уже и сейчас заметна по некоторым признакам. Один из таких печальных признаков — удивляющий инженеров по ТБ высокий травматизм на ЧЭМК. Это следствие большой текучести кадров: приходят новые, плохо обученные люди, не усвоившие толком, куда нельзя соваться в горячем цеху⁴. Текучесть, в свою очередь, следствие низких зарплат и тяжелых условий труда на комбинате.

Не нужно быть прорицателем — достаточно просто посмотреть на карту, чтобы понять: новая конфигурация предприятий, создаваемая «Мечелом» (основанная на хорошем, удобно и близко лежащем сырье), переиграет на рынке заполярную харпскую авантюру ЧЭМК. Даже принимая во внимание пошлины, взимаемые Казахстаном. Но переиграет именно на рынке, при свободной конкуренции, если нерыночные учреждения России или Казахстана не будут чинить препятствий «Мечелу» и не будут подыгрывать ЧЭМК. Гаранты конституций двух стран, приложив в октябре с.г. персты к кнопкам пуска «Восхода» (№ 22, с. 22), тем самым как будто гарантировали металлургам честные правила игры.

Но этому в России предшествовали действия совершенно иные.

Лоббируемый руководством Уральского федерального округа и «Единой Россией» проект «Урал Промышленный — Урал Полярный», получивший правительственную поддержку, — прямое подыгрывание полярному харпскому вектору. А «атака», произведенная на «Мечел» в конце июля этого года председателем российского правительства, — административный («нерыночный») удар по южному вектору ЧМК—«Восход».

Об июльских событиях стоит напомнить: большинство наших читателей были тогда в отпусках и вряд ли обратили внимание на приключения «Мечела». 24 июля на правительственном совещании в Нижнем Новгороде обсуждался резкий рост цен на металлы и уголь. Цены повышались у всех горно-металлургических компаний, но проводивший совещание В.В. Путин обрушился с критикой только на одного игрока: «У нас такая уважаемая компания — “Мечел”. Кстати, собственника, руководителя компании Игоря Владимировича Зюзина, мы пригласили на совещание, но он вдруг заболел. А между тем известно, что в первом квартале текущего года компания продавала сырье за границу по ценам в два раза ниже рыночных, а значит и мировых. А маржа' ⁵ где, в виде налогов для государства?» Слова председателя правительства обошлись «Мечелу» 30-процентным падением котировок акций на Нью-Йоркской фондовой бирже, Компания в тот день потеряла в капитализации почти 5 млрд долл. Через несколько дней В.В. Путин на президиуме правительства вновь прошелся по «Мечелу» (тот, мол, нарушает налоговое законодательство, продавая уголь своим оффшорным компаниям за рубеж в несколько раз дешевле, чем потребителям на внутреннем рынке). После этого акции «Мечела» упали еще на 30%.

 

Схемой трансфертного ценообразования в РФ пользуются, как отмечалось выше, многие компании. Почему же для показательного назидания был выбран именно «Мечел»⁶? В последовавших многочисленных комментариях в прессе убедительных версий выдвинуто так и не было.

Никто, во всяком случае, не связал это событие с совсем недавней покупкой, сделанной «Мечелом», — с приобретением им уже известных нам ТФЗ и «Восхода». Эта покупка состоялась в апреле, вопрос про «маржу» прозвучал в июле. Три месяца — нормальный для правительства срок, чтобы собрать нужные материалы и подобающим образом отреагировать. Почему правительству непременно хотелось отреагировать? Да потому что зюзинская покупка тихвинского и хромтауского предприятий — прямое дезавуирование правительственных романтических мечтаний об «Урале Полярном». Зюзина, как и других крупных уральских капиталистов, звали поддержать своими деньгами «УП-УП», а он отдал деньги на сторону, и не просто на сторону, а в прямо конкурирующий, диаметрально-противоположный, альтернативный проект.

Если перевести цифры банковских платежных поручений, которыми Зюзин платил Мамуту и Несису за покупку, с экономического языка на язык экономико-географический, то они означают следующее: «Серьезный бизнес считает нерациональным вложение денег в освоение минеральных ресурсов Полярного Урала». А в переводе на обычный язык это означает: «Я не высоко оцениваю государственную мудрость тех, кто придумал “УП-УП” и кто его поддержал. Идите сами в свой Харп». И тем больше такой перевод будет напоминать русский разговорный, чем выше сумма, выложенная за ТФЗ и «Восход». А она, согласно интервью Мамута «Коммерсанту», составляет 1,5 млрд долл. Так что апрельский ответ «Мечела» крестным отцам «УП-УПа» мог быть понят совершенно недвусмысленно⁷.

Кто ж такое стерпит? И кто ж такое спустит, если есть чем ответить? Три месяца выждать и спросить про маржу.

Конечно, мы далеки от мысли, что председатель правительства крупнейшей страны мира три месяца занимался тем, что анализировал бухгалтерские книги угольных и металлургических компаний. Но ведь кто-то пододвинул ему нужную папку с цифрами именно по «Мечелу», только что неосторожно вступившему на ферросплавную стезю, и стезю прямо противоположную уп-уповской. Значит, силы, лоббирующие полярно-харпский вектор государственных капиталовложений, вовсе не собираются сдаваться, даже перед экономико-географической очевидностью.

Наводит на тревожные для «Мечела» размышления и то, что Медведев с Назарбаевым в сентябре хотя и благословили путем наложения рук на кнопки открытие мечеловского «Восхода», но всё же не посетили лично Хромтау. Казахстанская пресса пишет, что такое посещение предполагалось по первоначальной рабочей программе двух президентов, но ближе к 22-му вдруг обрисовалось некое предприятие «Актюбрентген», которое непременно должен был посетить казахстанский лидер. Чем уж там хотели удивить Назарбаева, неясно (не гамма- же лучи они изобрели). В этом неожиданном изменении программы прослеживается влияние сил, старающихся нейтрализовать всё то, что ставит под сомнение целесообразность реализации проекта «Урал Промышленный — Урал Полярный»⁸.

Чем же «УП-УП» так привлекателен и для кого?

---

¹ В октябре с.г. исполнительный директор «Мечела» говорил о планах строительства в Актюбинской области в 2012—2013 гг. феррохромового производства мощностью 240–250 тыс. т сплавов в год. К такому решению компанию подталкивают высокие пошлины на экспорт хромовой руды из Казахстана (30%). Казахстан проводит разумную политику, устанавливая барьеры для вывоза необработанного сырья и тем самым заставляя иностранных инвесторов (в данном случае — российского) вкладывать деньги в создание обрабатывающих производств на его территории. Пока не очень понятно, для чего тогда «Мечелу» будет нужен Тихвинский завод. Маловероятно, что компания закроет его как ненужный. Скорее всего, тихвинский феррохром, сваренный из хромтауских хромитов, погонят на экспорт — например, в Финляндию, где есть свой давний, вросший в мировой рынок хромовый бизнес и где сумеют найти сбыт географически неприкаянному тихвинскому сплаву. Потенциальными потребителями могут выступить и купленные «Мечелом» недавно металлургические заводы в Румынии. Торговлей тихвинским феррохромом будет, видимо, заниматься уже известная нам швейцарская «Гленкор» (см. № 22/2008, c. 22).

2 Слишком уже сильно занижать сейчас не получается, могут поймать, — скоро к этому вопросу наше повествование обратится.

³ Корреспондент «Коммерсанта» Г. Галкин в журнале «Уральская парадигма» пишет: «Как приватизировать ЧЭМК, Аристову рассказывал лично заместитель губернатора Владимир Головлев». Это тот самый «знаменитый» Головлев, который в начале 90-х был председателем Комитета по управлению госимуществом Челябинской области и руководил южноуральской приватизацией, потом стал депутатом Госдумы. В 2001 г. прокуратура возбудила против него уголовные дела по статьям «злоупотребление властью», «мошенничество» и «получение взятки». Дума дала согласие на его привлечение к следствию (но не согласилась на арест). И почти сразу же, после первого допроса, на котором стали называться известные имена, он был застрелен в Москве на Пятницком шоссе в Митино, когда вышел погулять с собакой. Об этом много в 2002 г. шумело телевидение. Зловещий шлейф, тянущийся за этим героем приватизации 90-х годов и его покровителями, и поныне касается ЧЭМК.

⁴ См. данные доклада начальника службы охраны труда ЧЭМК Д. Герба на УралПолит.Ru.

⁵ Грамотно следует говорить ма`ржа. Но стоит ли требовать грамотности в стране с кругозором ЕГЭ. В широком смысле слово «маржа» (от франц. marge — поле [по краю страницы]) может означать зазор, разницу между продажной ценой и себестоимостью, торговую наценку.

⁶ Критика в адрес «Мечела» выглядит тем более неожиданной, что эта компания, хотя и идет в общем ресурсно-экспортном строю, всё же выбивается из него, выделяясь более умным, с признаками стратегического планирования стилем принятия решений. «География» уже много лет ведет мониторинг деятельности «Мечела». Обращает на себя внимание именно география собственности и операций компании: от торгового порта Посьет под Владивостоком — через угольные копи в Якутии и Кузбассе — через кузбасскую энергетику — через иркутские железные руды (Коршуновский ГОК) — через уральскую металлургию (Челябинск, Ижевск, башкирский Белорецк, Чебаркуль, Оренбург /никель/) и камский порт Камбарка — с использованием московского кокса — к металлургическим и метизным заводам в Румынии и на бывшем советском Северо-Западе (в литовском Каунасе и в карельском Вяртсиля). Это не компания, которая хочет что-то быстро вырыть из недр и утащить за границу. Это вертикально-интегрированная компания, которая всерьез, а не только по названию, занимается интеграцией производственных мощностей страны. И не только вертикальной, но и горизонтальной интеграцией. Так хороший хирург по кусочкам собирает организм пострадавшего после катастрофы. «Мечел» по своей складывающейся структуре способен не только к разбазариванию российского (как большинство наших экспортеров), но и к   р о с с и й с к о м у   с и н т е з у. И в зависимости от того, как будут складываться дела в самой России, может либо фокусироваться на ее интересах, либо смещать центр тяжести операций вовне.

⁷ И другие крупные промышленные предприятия Урала, похоже, не выказывают восторга в связи с перспективами «УП-УПа», а на предложения вложить в этот проект капитал отвечают уклончиво. Недавно от уп-уповского меридиана явно уклонился Магнитогорский металлургический комбинат. Страдающий от дефицита железной руды ММК не прельстился на призрачные посулы руд полярно-уральских, а начал миллиардные вложения в новый ГОК в Белгородской области (см. «География», № 19/2008, c. 47). В обжитом, нормальном районе, доказанные запасы КМА, верное дело. Отдельный, правда, разговор, сколько грузная Магнитка в белгородской «лавке» перепортит чернозема и грунтовых вод и какой урон нанесет сельскому хозяйству — основе экономики любой развитой страны. И сто`ит ли этих потерь продление жизни Магнитогорского комбината, не очень-то нужного «дезиндустриализирующейся» стране?

⁸ Не исключено и согласованное влияние сил в Казахстане, стремящихся к ограничению связей с Россией («Пусть она идет к себе на полярный круг, а мы повернемся к теплому океану»).

Окончание следует