Путешествие в Уссурийском крае 1867—1869 гг. Читая Пржевальского в 2009-м и следуя за ним по Приморскому краю

Читая Пржевальского в 2009-м и следуя за ним по Приморскому краю

Продолжение. См. № 7, 9, 10, 11/2009 

По болотистым низменностям восточного берега Ханка (собственно, к северу от устья Сунгачи) тянутся, как сказано выше, узкие и невысокие, но иногда очень длинные рёлки, известные у местных жителей под именем увалов. Подобные же увалы встречаются по равнинам среднего и нижнего течения Сунгачи, а также на северо-восточной стороне Малого Ханка.

Судя по направлению этих увалов, их незначительной ширине и высоте¹, а также по песчаному наносному грунту, из которого они состоят, можно с достоверностью полагать, что названные увалы были некогда берегами озера Ханка, которое занимало в то время нынешние сунгачинские равнины и, быть может, простиралось до самой Уссури.

Действительно, направление всех увалов, постоянно параллельное восточному и северо-восточному берегу Ханка, несомненно, находится в связи с господствующими здесь западными и юго-западными ветрами, которые набивают значительные массы песку и других наносов на восточный берег и таким образом способствуют образованию здесь возвышения, или увала.

Затем усиленное испарение, иссякновение или обмеление некоторых притоков², а быть может, и другие физические причины заставляли озеро уменьшаться в объеме и отступать от своего прежнего берега.

Оставленная таким образом площадь благодаря глинистой подпочве превратилась в болотистую равнину, а на новые берега озера опять стал приноситься песок и другие наносы, опять начало делаться возвышение и через много лет превратилось в увал.

Такая история, вероятно, повторялась несколько раз, и всегда результатом ее было образование увала и болотистой низины между ним и отступившими водами озера. Ближайшие к озеру увалы сами наглядно говорят о таком их происхождении.

Здесь параллельно восточному берегу тянутся пять увалов в расстоянии ¹/₄—1 версты один от другого. Три из них, в том числе и береговой, самые высокие и вполне образовавшиеся. Два же другие, промежуточные, едва поднимаются на несколько футов над окрестными низинами, следовательно, еще не успели достаточно возвыситься в то время, когда озеро принуждено было еще раз отступить от своих берегов.

Пространство между всеми пятью увалами есть топкое полуболото, полуозеро, которое со временем, по всему вероятию, превратится в такую же болотистую низину, как и все прочие сунгачинские равнины.

Наконец, на подобный способ происхождения увалов и сунгачинских топких болот указывает еще то обстоятельство, что все решительно озера, во множестве рассыпанные по этим болотам, имеют почти одинаковую глубину, не превосходящую пяти или шести футов. Такое явление, несомненно, находится в связи с мелководьем самого озера Ханка.

Все увалы поросли прекрасными лиственными лесами, в которых преобладают дуб и липа, достигающие огромных размеров. Подлесок, состоящий, главным образом, из леспедецы и лещины, переплетенных виноградом и другими вьющимися растениями, образует здесь страшно густые заросли, в которых летом выводят детей многие звери, в особенности козы, изюбры и кабаны.

 Леспедецу в этих местах называют еще держи-корень: как и все бобовые, леспедеца развивает на корнях бактериальные клубеньки, корни этого кустарника чрезвычайно сильно разрастаются и настолько крепки и обильны, что задерживают работу плуга. Если лес благодаря пожарам и порубам теряет сомкнутый характер и деревья становятся редкими, то леспедеца разрастается в сплошное море тонких стволиков с сильной корневой системой.

Ухоженные берега озера Ханка с китайской стороны. Фото Н. Бражиной

В противоположность восточной стороне, западные берега озера Ханка несут гористый характер. Однако здесь горы идут в некотором расстоянии от озера и только в двух местах — между устьями рек Белен-хэ [Тур] и Усачи и к югу от устья Сиян-хэ [Комиссаровка] — подходят волнообразными возвышенностями к самому берегу, оканчиваясь здесь песчаниковыми и глинистыми обрывами вышиною от 10 до 25 сажен [20—50 м).

В пространстве между устьями Усачи и Сиян-хэ [Комиссаровкой], где горы отходят верст на десять в сторону, по берегу Ханка стелются также равнины, частью болотистые, частью луговые, но затопляемые во время сильных дождей.

Горы западного берега озера Ханка составляют продолжение и разветвление хребта, который отделяет собою бассейн этого озера от бассейна Мурени [Мулинхэ] на севере и Суйфуна [Раздольная] на юге. Вместе с тем этот хребет служит пограничной чертой наших владений с Китаем и, по всему вероятию, составляет боковую отрасль Сихотэ-Алиня.

Хребет этот теперь так и называется — Пограничный. Он служит северным продолжением китайского хребта Мулинвоцзилин.

Вот характеристика этих гор, данная через ¾ века после Пржевальского другим военным, дважды Героем Советского Союза генералом А.П. Белобородовым, деятельным участником Маньчжурской стратегической наступательной операции по разгрому японских милитаристов на севере Китая в 1945 г.

«Если взглянуть на географическую карту Дальнего Востока, то на юге Приморского края, к западу от озера Ханка, можно увидеть выступ, обращенный в сторону Северо-Восточного Китая (Маньчжурии). Этот выступ как раз и занимала 1-я Краснознаменная армия летом 1945 года, в канун Маньчжурской наступательной операции. Особенности местности, на которой войскам предстояло наступать, нам, старым дальневосточникам, были в общем известны, поскольку тайга по обе стороны границы одинакова. Горные хребты как бы барьерами отделяли советское Приморье от Центральной Маньчжурской равнины. Горы покрывал сплошной девственный лес. Могучий дубняк, кедровник, сосны, липы, березы, увитые лианами и диким виноградом, перемежались с колючим кустарником и полукустарником. Кусты заполняли все промежутки между деревьями, свешивались с ветвей, коврами стелились по земле, выставив вверх шипы длиной с палец, твердые и острые, как швейная игла. Человека неопытного эти созданные природой колючие заграждения могли в буквальном смысле раздеть за несколько минут, изрубцевав при этом тело, проткнув насквозь толстые подошвы обуви. Поэтому труден был здесь путь даже для вездесущей опытной пехоты. А внизу, у подножия, на многие километры тянулись узкие, тоже заросшие лесом долины, которые называют падями или распадками. По ним текли речки и ручьи, настолько сильно заболоченные, что в них увязал такой маневренный и вместе с тем мощный танк, как Т-34. Болота встречались не только в низких местах, но и на взгорьях. Взберешься, бывало, на вершину сопки и увязнешь по колено в слабом, хлюпающем грунте. Таковы особенности здешней горной тайги».

Относительно рыбы, озеро Ханка представляет замечательное богатство и разнообразие, но ихтиологическая фауна его до сих пор еще почти совершенно не исследована.

Из наиболее часто встречающихся здесь рыб можно назвать: таймень, ленок, сазан, карась, белая рыба, касатка, сом, налим, осётр, калуга.

Действительно, неглубокие, мутные и сильно нагреваемые воды озера Ханка, имеющего дно песчано-илистое, а берега или болотистые, или песчаные, представляют такие выгодные условия для жизни рыбы и для развития икры, каких трудно найти где-либо в другом озере.

Таймень. Обычно они, конечно, поменьше, но бывают и такие.

Для последней цели, то есть для метания икры, ежегодно приходят сюда с Уссури огромные массы рыб, в особенности белой и осетров.

Самый сильный ход бывает с начала мая, когда озеро уже совершенно очистится от льда, и так как вся рыба должна проходить через единственный путь — неширокую Сунгачу, то эта река в течение всего лета, в особенности в мае, в буквальном смысле кишит рыбой. Обилие последней бывает до того велико, что ее очень часто убивают колеса пароходов. Мало того, выпрыгивающая из воды рыба часто сама заскакивает в лодки и даже иногда на палубу пароходов. Я сам был свидетелем подобного случая и могу, сверх того, представить ручательство лиц весьма почтенных, как однажды на истоке Сунгачи сазан в 18 фунтов [7,4 кг] весом вскочил на палубу парохода, прямо под стол, на котором пассажиры пили вечерний чай.

Притом же некоторые рыбы достигают здесь громадных размеров. Правда, осетры попадаются большей частью около пуда весом, редко в два и еще реже в три или четыре пуда, но зато калуга достигает 30 пудов [5 ц] при длине более двух сажен, а местные китайцы-старожилы говорят, что есть даже экземпляры и в 50 пудов³.

Странно, каким образом такая громадная рыба может привольно жить в озере, которого глубина в очень многих местах менее длины ее туловища.

  Выраженный рельеф западного побережья Ханка заметно отличается от плоских северных, восточных и южных берегов. Скальные выходы в районе поселка Камень-Рыболов на юго-западном берегу.

Ныне в озере рыбы гораздо, несравнимо, меньше. Главная проблема — чрезмерный вылов, браконьерство. Причем как с нашей, так и с китайской стороны. В основной сезон лова — весной и осенью, когда рыба активная и концентрируется в центральных районах акватории озера, — китайские джонки и делают набеги в наши территориальные воды.

Каждая китайская лодка — это два километра сетей! Иногда загрузка катера рыбохраны даже не позволяет вместить всех изъятых браконьерских сетей и их приходится уничтожать на месте. Бороться с многочисленными браконьерами сложно.

В настоящее время в российской Ханка введен запрет на промышленное рыболовство сроком на несколько лет. На китайской же стороне запретов нет. Нет ограничений и на размер ячеек сети, так что китайцы могут ловить и молодь.

Другая проблема — загрязнение гербицидами и пестицидами, стекающими с полей Приханковья. Идет также заражение вод природным мышьяком, который вследствие рытья каналов в рисоводческих и др. хозяйствах стал попадать в воды озера.

Определенный урон рыбным богатствам нанесли и насосные станции рисоводческих хозяйств (в период расцвета рисоводства): рыбу засасывало насосами в рисовые чеки, и часть рыбы било лопастями насосов (зато, как утверждают сторонники развития рисоводства, уцелевшая рыба, попадая в чеки, использовала их для нагула).

Опушка дубового леса близ Барабаш-Левады, 50 км к З от оз. Ханка. На заднем плане — Пограничный хребет.

Однако, несмотря на все баснословное обилие рыбы, это естественное богатство приносит весьма малую пользу местному населению, так как рыбный промысел существует здесь в самых ничтожных размерах. Им занимаются для соб-ственного обихода только крестьяне, живущие на западном берегу озера Ханка, да отставной солдат и китаец при истоке Сунгачи.

Рыбу ловят и едят в свежем виде; икру же, которую не умеют приготовлять впрок, употребляют для еды свежепросоленую, а иногда, когда попадается калуга, в которой икры бывает от 3 до 4 пудов [50—60 кг], то выбрасывают эту икру как вещь не годную для хранения. Между тем в Хабаровке и даже на озере Ханка, на противоположной его стороне, в посту Камень-Рыболов, привозная из Москвы в жестянках икра продается по два рубля за фунт.

Китаец, живущий при истоке Сунгачи, ловит осетров и калуг, главным образом, для добывания из них хряща, который он сбывает в ближайший маньчжурский город Сан-Син по два серебряных рубля за фунт. Приготовляя этот хрящ для продажи, китаец сначала варит его немного в воде, чтобы удобнее можно было отделить мясо, которое потом совершенно очищает щеточкой; наконец, сушит на солнце уже совершенно очищенный хрящ. Последний должен быть без малейших частиц мяса, так что чистка щеточкой — процедура весьма кропотливая, но зато приносящая хорошие барыши.

По словам того же китайца, этот хрящ употребляется у них в кушаньях богатыми людьми.

 

Калуга — осетровая хищница. Бывает весом в тонну. Самая крупная из выловленных в Ханка калуг имела вес 1200 кг, в последнее время самый крупный отмеченный экземпляр был 600-килограммовым (1995 г.). Калуга в естественных условиях нерестится только в Амуре, в Ханку заходит лишь на откорм, а затем вновь уходит в Амур. В 1999 г. была предпринята попытка искусственного зарыбления Ханка мальком калуги. Считают, что кормовая база озера позволяет разводить хищницу-калугу без серьезного ущерба для остальных обитателей Ханки.

Дальневосточная черепаха

 

Сан-Син — ныне Илань, город на Сунгари, примерно на полпути от Харбина до впадения Сунгари в Амур.

Приехав в приханкайское село Новониколаевка [в дельте Комиссаровки], где живут инспектора Ханкайского заповедника, мы окунулись в непривычный мир ветра, солнца и воды. Сразу за селом в озеро выдается изумительная по красоте коса Пржевальского, а на ней — «черепашьи пляжи».

Настойчивый, трудолюбивый ветер создал на голых песчаных берегах выставки абстрактных скульптур из отмытых и обкатанных водой белёсых коряг. Выше, на сухих участках острова, темнели куртины остролодочника, играя всеми оттенками фиалкового цвета — от нежно-сиреневого до темно-фиолетового. Непривычно белые маки подмигивали желтыми сердечками. С северной части острова, из-за зарослей ивняка доносился неумолкаемый шум птичьего базара. В глубине острова за строем тростников, осоки и рогоза синело крошечное внутреннее озеро, по которому кружила, обеспокоенная появлением лодки, утка чомга с двумя птенцами на спине. Над ханкайской водой стрекозами зависали крачки. Из воды в самый неожиданный момент и в самых неожиданных местах вылетали бакланы, временами пугая нас до предынфарктного состояния.

Черепаха плавала у берега, перископом держа голову над водой. Вдруг она резво скрылась в озере. Я подивилась ее чутью, ведь до меня было около 150 метров, но потом поняла, что черепаху банально перепугала серая цапля, прохаживающаяся по косе.

Они пугались даже своих сородичей, излишне резко и неожиданно выбирающихся на берег. Чаще выход на сушу сопровождался довольно длительной подготовкой. Черепаха некоторое время плавала вдоль берега, разглядывая место будущего отдыха, ненадолго устраивалась на мелководье и только потом выползала на берег. Слово «выползала» неточно передает красоту ее движения. Гладкий берег создавал иллюзию перетекания черепахи из одной среды в другую. Не было неуклюжих, судорожных движений, которые следовало бы ожидать от такой рептилии. Во время продвижения черепаха вытягивала свою длинную шею параллельно берегу, а останавливаясь, принимала «позу утки», высоко поднимая голову и зорко оглядывая окрестности. Забавно, но при спугивании черепаха неслась в озеро, лихо вскидывая лапы, абсолютно теряя все изящество. На острове у черепах имелись три излюбленные песчаные косы, где и крутилась большая их часть. Но черепашья малышня избегала выползать на открытые пляжи. Строчки детских следочков мы находили на берегу лишь на тех участках, где имелось слабое заиливание, а на границе воды и суши рос негустой тростник. (И.В. Маслова. В погоне за черепахой // Зов тайги. — Владивосток, № 6/2001).

 Весьма странно, что такое обширное и богатое рыбой озеро до прихода русских было чрезвычайно мало населено по берегам, где теперь, да и во время занятия нами края, раскинуто всего шесть-семь китайских фанз.

 Ныне ситуация другая. В приграничных китайских поселках населения существенно больше, чем в российских. И рыболовство на Ханке для многих из этих китайцев — едва ли не единственный источник дохода. Поскольку китайская часть озера, которая занимает примерно четверть всей его площади, давно поделена рыбаками и пронизана сетями, обделенным приходится, рискуя иногда даже жизнью, пробираться в российскую акваторию. Особая пора наступает перед китайским Новым годом. В это время местной погранзаставе приходится усиливать наряды из-за увеличения попыток незаконного лова китайцами. Ближе к празднику цена на рыбу, которая является желанным блюдом на новогоднем столе, в Китае резко возрастает.

С китайской стороны теперь значительнее и загрязнение озера: их мелиоративные системы,
в отличие от разрушенных наших, знай себе гоняют воду с озера на удобряемые плантации и обратно.

 Зато с водворением русских западные берега Ханки начали быстро оживляться, и на них в настоящее время раскинуто уже три наших деревни: Турий Рог или Воронежская, Троицкая и Астраханская.

Самое лучшее из всех поселений, не только на берегах Ханки, но во всем Южноуссурийском крае, есть, бесспорно, деревня Турий Рог, состоящая из 32 дворов, в которых обитает 241 душа обоего пола.

Эти крестьяне пришли на Амур в 1860 году из губерний Воронежской, Тамбовской и Астраханской и были первоначально поселены на левом его берегу, верстах в двадцати ниже устья Уссури. Затем, когда это место оказалось негодным, потому что его заливает водой, тогда через год их перевели на правую сторону Амура; но когда и здесь разлитие реки затопило все пашни, тогда, уже в 1862 году, этих крестьян поселили на северо-западном берегу озера Ханка, в двух верстах от устья пограничной реки Белен-хэ, там, где они живут в настоящее время.

Местность, на которой расположена описываемая деревня, представляет собой холмистую степь с суглинистой и черноземной почвой, покрытой невысокой, но чрезвычайно разнообразной травой. Благодаря такой удобной местности крестьяне распахали уже достаточное количество земли (239 десятин [265 га]), на которой засевают различные хлеба и получают хороший урожай, так что даже имеют возможность продавать ежегодно небольшой излишек.

 Земли Приханкайской равнины считаются лучшими сельскохозяйственными угодьями Приморского края. Наряду с обычными для страны зерновыми (пшеница, кукуруза, ячмень, овес), специфическая для района культура — рис. Во времена Пржевальского рисоводства здесь еще не было: первые посевы — с 1918 г.

В советские годы Приморье снабжало рисом полстраны — от Тихого океана до Урала, в Приморском крае посевы риса занимали более 40 тыс. га, в годы «реформ» они сократились практически до нуля. Импорт забил отечественное производство. В последнее время, с принятием мер по ограничению импорта, рисоводство начинает восстанавливаться (в 2008 г. — ок. 8 тыс. га; собрано ок. 20 тыс. т риса). Но это длительный и сложный процесс, поскольку рис — затратная культура: требует сложных мелиоративных систем. По сути дела, это цеха под открытым небом. Мелиоративные же системы Приморья за годы простоя пришли в упадок. В ряде хозяйств оросительные и дренажные трубы разворованы, каналы заилены.

 Кроме того, в самой деревне находятся обширные огороды, а на полях устроены бахчи, где сеются арбузы и дыни. Последние родятся довольно хорошо, но арбузы далеко не дают таких великолепных плодов, как, например, в Астраханской губернии, откуда крестьяне принесли с собой семена.

Кроме того, бурундуки (Tamias striata) [Еutamias sibiricus], которых на озере Ханка бесчисленное множество, сильно портят все плоды вообще, а арбузы и дыни в особенности. Они прогрызают в них сбоку дырки и достают семена, до которых чрезвычайно лакомы. Такая операция обыкновенно производится перед самым созреванием плода и никакие караулы не помогают, потому что зверек пробирается тихомолком, ночью, и в то время, когда сторож ходит на одном конце огорода или бахчи, он спокойно работает на другом.

Скотоводство у жителей деревни Турий Рог развивается также довольно широко благодаря степной местности, представляющей на каждом шагу превосходные пастбища.

Из скота крестьяне всего более содержат быков, на которых здесь производится обработка полей. Сверх того, бык служит и как упряжное животное, так что лошадей здесь сравнительно немного. Наконец, овцеводство также начинает развиваться, находя на здешних степях все выгодные условия, которых нет на самой Уссури.

Тамань, Кубань, равнинные Чечня и Дагестан, дельта Волги, Приханкайская равнина. В настоящее время рис в Российской Федерации возделывается в Краснодарском и Приморском краях, а также в республиках Адыгея, Дагестан, Калмыкия, Чечня, в Ростовской и Астраханской областях. В 2006 г. площадь, занятая рисом, в России составила 160 тыс. га, в т.ч. в Краснодарском крае — 120 тыс. га. Агроэкологический атлас России

 

Вообще принявшись с энергией за устройство своего быта, жители деревни Турий Рог уже достигли того, что имеют почти все необходимые домашние обзаведения, живут довольно хорошо и в будущем могут надеяться на еще большее довольство.

Ныне население с. Турий Рог (Ханкайский р-н) — ок. 650 чел.

...Он встречал нас не очень приветливо. Сначала внезапно оборвалась заасфальтированная дорога, идущая из районного центра, поселка Камень-Рыболов, в направлении погранперехода. И 23 оставшихся до Турьего Рога километра нашему автобусу пришлось пылить, точнее, месить грязь по грунтовке. А потом с новой силой пошел дождь, да еще со стороны Ханки неожиданно задул штормовой ветер.

...Что такое Турий Рог? 600 человек, повальное пьянство и наркомания (говорят, коноплю здесь возделывают более усердно, чем картошку). Единственное предприятие, на котором держится село, — тот самый пограничный переход с Китаем, работающий, кстати, еще с начала прошлого века. Впрочем, 10 лет назад к переходу добавился таможенный пункт пропуска, который сначала работал в Камень-Рыболове, а в прошлом году перебазировался прямо в Турий Рог.

С приходом таможенников в селе началась новая жизнь. Правда, коренных селян на ответственные посты в таможню не берут — по причине отсутствия у аборигенов должного образования или желания работать. Но даже должность сторожа является прямо-таки пределом мечтаний для многих жителей села. А вот все таможенники — неместные, на работу ездят из Камень-Рыболова за 60 км и даже из Уссурийска...

И с железной дорогой что-то надо срочно делать. Оказывается, в районе Турьего Рога когда-то был еще и железнодорожный переход с Китаем. Но после известных событий на Даманском 17 километров дороги разобрали. Самое время ее теперь восстановить — тем более что китайцы проявляют к тому недюжинный интерес и сами начинают подготовительные работы по воссоединению железной дороги со своей стороны.

В трехстах метрах виднеется огромное, суперсовременное здание китайского погранперехода «Мишань». А наш переход — убогонький по сравнению с китайским собратом. Беспрерывный поток транспорта идет через переход в течение всего рабочего дня. Работают здесь, кстати, по китайскому времени, со сдвигом на три часа, с 11 до 19.

А вот и очередной туристический автобус. Вот они, помогайки [так называют здесь челноков, перевозящих через границу товары для крупных коммерсантов малыми партиями, благодаря чему крупный торговец экономит на пошлинах]. Продолжают заниматься своим нелегким делом и сейчас, даже после того, как краевые власти объявили «туристам на час» настоящую войну. Только теперь помогайки превратились в полноценных туристов и выезжают в Китай на 24 часа, полностью соответствуя требованиям Закона о туризме. Ночуют, вероятно, из экономии в каких-то наспех приспособленных ночлежках в Мишане, а утром — снова в Россию, с товаром.

Переход — их кормилец и поилец, отец родной... (М. Черный // Ежедневные новости Владивостока, 2002).

Рисовые чеки у северо-восточного побережья оз. Ханка, у стыка с Малым Ханка, к северу от истока р. Сунгача. Видны прямые линии каналов, геометрическая структура чеков. Рисоводство по китайскую сторону не испытало тех проблем, что испытало наше в 90-е годы.

Две другие деревни, расположенные на западном берегу озера Ханка, — Троицкая и Астраханская⁴ — гораздо моложе Турьего Рога по времени своего существования. Первая из них основана в 1866 году, а вторая только в начале 1868 года крестьянами из губерний Астраханской и Воронежской.

Обитатели деревни Троицкой жили первоначально на Амуре, верстах в двухстах ниже города Благовещенска, и уже вторично перекочевали на озеро Ханка, соблазнившись рассказами о плодородии здешних местностей.

Вообще громкие и часто преувеличенные слухи о богатствах Южноуссурийского края заставляют крестьян, поселенных на Амуре, бросать уже обсиженные места и ежегодно по нескольку десятков семейств отправляться на озеро Ханка. Но этот переход не представляет и сотой доли тех трудностей, которые приходилось терпеть им, идя на обетованный Амур из России. Теперь при переселении на озера Ханка и вообще по Амуру крестьян обыкновенно перевозят на баржах, буксируемых пароходами, так что переселенцы могут брать с собою скот, телеги, плуги и прочие хозяйственные принадлежности.

Пост Камень-Рыболов, единственное место, где пристают пароходы, плавающие по озеру Ханка⁵, есть вместе с тем и пункт высадки новых переселенцев.

Обыкновенно по прибытии сюда несколько человек из них отправляются разыскивать удобные для поселения местности.

Хотя вся степная полоса, раскинувшаяся в длину на целую сотню верст, между озером Ханка и рекой Суйфуном, представляет на каждом шагу такие места, но уже по привычке, сродной русскому крестьянину, вновь прибывшие долго затрудняются выбором нового пункта. В одном месте, кажись, и хорошо, лугов, полей много, да мало воды; в другом — до лесу далеко и т.д. Перебирая подобным образом, долго колеблются крестьяне в выборе места, долго советуются между собою и, наконец, решают или поселиться в одной из деревень уже существующих, или основать новую.

Замечательно, что даже здесь, где на квадратную милю едва ли придется три-четыре человека оседлого населения, и здесь уже крестьяне начинают жаловаться на тесноту и на то, что прибывшие ранее их заняли самые лучшие места.

Возвращаясь затем к деревням Астраханской и Троицкой, следует сказать, что первая из них почти не уступает Турьему Рогу по благосостоянию своих жителей. В особенности богато живут несколько семейств молокан, которые принесли сюда из России свое трудолюбие и свой религиозный фанатизм.

 Молокане — секта, возникшая в южных, черноземных, губерниях России в XVIII в. Подвергаясь гонениям в коренной России, переселялись на вновь осваиваемые окраины (в основном на Кавказ, но и на Дальний Восток). Правительство использовало их как пионерную силу русской колонизации имперской периферии.

 Что же касается до воспоминаний о родине, то крестьяне теперь уже нисколько о ней не тоскуют.

«Правда, сначала, особенно дорогой, было немного грустно, а теперь бог с нею, с родиной, — обыкновенно говорят они. — Что там? земли мало, теснота, а здесь, видишь, какой простор, живи, где хочешь, паши, где знаешь, лесу тоже вдоволь, рыбы и всякого зверя множество; чего же еще надо? А даст Бог пообживемся, поправимся, всего будет вдоволь, так мы и здесь Россию сделаем», — говорят не только мужчины, но даже и их благоверные хозяйки.

Кроме трех вышеописанных деревень, на юго-западном берегу озера Ханка лежит пост Камень-Рыболов, в котором расположен штаб 3-го линейного батальона.

Это поселение состоит из двух десятков казенных домов, выстроенных по одному образцу и вытянутых в две линии на возвышенном берегу озера Ханка. Кроме того, здесь есть пять крестьянских дворов, несколько китайских фанз и землянок, в которых помещаются отставные солдаты.

Камень-Рыболов — ныне центр Ханкайского района. В селе — более 11 тыс. жителей и еще более 600 жителей в поселке при ж.-д. станции Камень-Рыболов. В Камень-Рыболове базируется Ханкайский погранотряд (здесь похоронены несколько пограничников, погибших на Даманском в 1969 г.).

Сегодня ни райцентр, ни окружающие его 16 деревень уже давно не оправдывают своего названия: в районе нет не только рыбы, но и мяса и молока. Большинство предприятий разорены и разворованы, в плохом состоянии — очистные сооружения.

До 1990 г. в районе производили до 45% краевого урожая риса. За 15 лет производство зерна сократилось в 7 раз, риса — в 8,5 раз. Поголовье крупного рогатого скота сократилось в 6,5 раз, свиней — в 7 раз. Пашня уменьшилась в 10 раз. От кирпичного завода остались одни руины. Некогда успешный рыбозавод превратился в склад китайских товаров.

Ввиду крайнего истощения ресурсов в озере Ханка промышленный лов ценной рыбы — верхогляда и толстолобика — запрещен на пять лет. Однако, по словам очевидцев, рыболовство в районе осуществляется хорошо налаженным браконьерским способом. Рыбу продают в Китай, где закупочная цена выше.

Со стороны поселка хорошо видна местная достопримечательность — Скала смерти. С нее во время Гражданской войны белогвардейцы и японцы сбрасывали в озеро партизан. Говорят, на этом утесе даже монумент воздвигнут в честь погибших. Сейчас озеро обмелело, и смертоносные камни под скалой хорошо видны. В самом же поселке — огромные руины местного Дома офицеров. Селяне потихоньку растаскивают кирпичи. Это рядом с гарнизоном — той частью поселка, где по большей части живут военные.

Военнослужащие составляют в Камень-Рыболове 40% населения. Здесь расквартированы пограничники, танкисты, артиллеристы. Когда-то в поселке находилась и часть ТОФ, но несколько лет назад ее расформировали, остался только участок гидрографической службы флота.

Большинство мужчин пропадают неделями, а то и месяцами на полигонах. (Е. Мырзин // Конкурент, 2003).

Из Рыболова каждое утро в китайский Мишань отправляются 8 автобусов с «помогайками». То есть почти 500 человек ежедневно едут в Китай на работу, получая вечером гарантированный заработок: женщины — 120, мужчины — 180 рублей. Половина взрослого населения поселка имеет загранпаспорта.

Пройдя пограничный контроль и пообедав, рыболовцы получают баулы — 50 кг на каждого — и провозят их через границу в обратном направлении. Даже с учетом аренды автобусов и платы помогайкам, бизнесмены, которые занимаются поставками китайских промтоваров в Россию, очень экономят на таможенных пошлинах.

Водопроводная вода в Рыболове — особый разговор. Зимой, пока Ханка подо льдом и вода в ней не слишком мутная, в этой воде еще можно мыться и стираться. А вот летом струя из крана имеет коричневый цвет, выпадает толстый осадок из ила и песка. На весь Рыболов имеется одна скважина, из которой качают чистую воду, и две водовозки. (Я. Хазова //Ежедневные новости Владивостока, 2002).

Нет, скорее, пустыня... Почти каждое лето я ездил к бабушке в Камень-Рыболов... Озеро Ханка, лето, солнце, песок, вода. Красота... А сейчас, осень, холод, пустота... полуразворованный поселок, где из рабочих мест остались только магазины... захочешь жить нормально, а не выйдет... (Из интернет-форумов, 2007).

 Весь август провел я на берегах этого озера, занимаясь переписью крестьян и различными исследованиями. Несмотря на довольно позднее время года, я нашел в течение этого месяца еще 130 видов цветущих растений. В то же время и охотничьи экскурсии представляли очень много нового и интересного. В особенности памятны мне в последнем отношении пустынные, никем не посещаемые местности на север от устья реки Сиян-хэ.

Несколько раз проводил я здесь по целым часам в засадах на песчаных косах, выдающихся среди болотистых берегов, и видел лицом к лицу свободную жизнь пернатых обитателей.

Оборотная сторона орнитологического богатства Ханки — птичий грипп. Перелетные птицы несут потенциальную инфекцию. В селах Приханковья (Ханкайский, Хорольский, Черниговский, Спасский районы) теперь проводится массовая вакцинация домашней птицы.

Спугнутые моим приходом, различные кулики и утки снова возвращались на прежние места и беззаботно бегали по песку, или купались в воде на расстоянии каких-нибудь десяти шагов от засадки, вовсе не подозревая моего присутствия. Появившаяся откуда-то тяжеловесная скопа (Pandion haliёtos) целых полчаса занималась ловлею рыбы, бросаясь на нее, как камень, сверху, так что от удара об воду брызги летели фонтаном, и все-таки ничем не поживившись, с досадой улетела прочь. Сокол сапсан, мелькнув, как молния, из-за тростника, схватил глупую, беззаботную ржанку и быстро помчался к берегу пожирать свою добычу. Из волн озера поднялась черепаха, осторожно оглянулась, медленно проползла несколько шагов по песку и улеглась на нем. Тут же, неподалеку, несколько ворон пожирали только что выброшенную на берег мертвую рыбу и по обыкновению затевали драку за каждый кусок. Этот пир не укрылся от зорких глаз орлана-белохвоста (Haliaёtos albicilla), который парил в вышине и, по праву сильного, вздумал отнять у ворон их вкусную добычу. Большими спиральными кругами начал спускаться он из-под облаков и, сев спокойно на землю, тотчас унял спор и драку, принявшись сам доедать остаток рыбы. Обиженные вороны сидели вокруг, каркали, не смея подступить к суровому царю, и только изредка урывали сзади небольшие кусочки. Эта история происходила недалеко от меня, так что, налюбовавшись вдоволь, я выстрелил из ружья. Мигом всполошилось все вокруг: утки закрякали и поднялись с воды; кулички с разнообразным писком и свистом полетели на другое место; черепаха опрометью бросилась в воду, и только один орел, в предсмертной агонии бившийся на песке, поплатился своей жизнью за право считаться царем между птицами и привлекать на себя особенное внимание охотника.

Камень-Рыболов — центр Ханкайского района Приморского края. Общий вид поселка.

Герб Ханкайского района. Жители верят, что солнце разума еще встанет над рыбным озером, что поля Приханковья дадут высокие урожаи зерновых.

 В наше время заборы воды на орошение рисовых полей в маловодные периоды осложняют экологическую обстановку: снижается численность гнездящихся птиц и успешность размножения загнездившихся.

Впадающие реки выносят в озеро (в приустьевые участки) много рыхлого материала. В период высокого подъема воды идет активное размывание низменных торфяных берегов и переотложение органического вещества. В результате сгонно-нагонных процессов вода в пойменных водоемах и на мелководьях постоянно мутная. Сброс воды с рисовых полей приводит к накоплению в озере и прилегающих водоемах растворимых минеральных удобрений и пестицидов.

Еще одна надвигающаяся угроза — стремительная и, как правило, незаконная застройка береговой черты озера. Это в первую очередь мощнейший фактор беспокойства для гнездящихся здесь водоплавающих птиц. Многочисленные сторожа, обслуга и гости – это потенциальные браконьеры. Продукты жизнедеятельности баз отдыха травят и засоряют озеро. (WWF, 2006).

 В начале сентября я оставил озеро Ханка и направился к побережью Японского моря.

 

Продолжение следует

 

¹  Все эти увалы имеют ширину 100—300 сажен [200—600 м] и возвышаются от 2 до 5, редко до 10 сажен [до 20 м] над окрестными равнинами.

² Обмеление некоторых притоков озера Ханка могло произойти в весьма недавние времена вследствие громадной порубки лесов, которую до последних годов китайцы производили в горах западного его берега ради грибного промысла. [Китайцы, как поясняет Пржевальский в др. главах своего «Путешествия», рубили лес, чтобы на поваленных стволах выращивать особые грибы.]

³ Несколько лет назад на устье Уссури действительно поймали калугу в 47 пудов [7,3 ц].

⁴ Деревня Троицкая расположена возле устья реки Сиян-хэ, а деревня Астраханская — верстах в десяти далее к югу. В первой 20 дворов и 120 душ обоего пола, во второй же 30 дворов и 205 душ. [Ныне в с. Троицком — 1,3 тыс. жителей, в Астраханке — 2,6 тыс.]

⁵ Одно из важных неудобств, представляемых озером Ханка для плавания, заключается в отсутствии заливов, удобных для пристанища пароходов, что особенно невыгодно при известной бурливости этого озера.